Директор ФГУ ТИСНУМ Владимир Бланк в интервью сайту "Известия науки" 19 мая 2010 г.

Владимир Давыдович, какие разработки ТИСНУМа вы назвали бы самыми перспективными?

Владимир БЛАНК: Самому сложно оценивать. Есть общее направление, это углеродные материалы, и сам подход здесь подразумевает как теоретические разработки, так и создание новых технологий, а также их внедрение в производство. Наши основные разработки: высокочистые искусственные алмазы, полупроводниковые алмазы, иначе говоря, легированные алмазы для экстремальной электроники, наноструктурные углеродные материалы. И поскольку мы государственный институт, то обязаны работать на мировом уровне и даже чуть выше. Иначе какой смысл государству финансировать такие учреждения? Наши разработки либо идут в ногу с мировыми достижениями, либо даже превосходят их. Испытания в таких ведущих мировых научных центрах, как Брукхэвенская и Арагонская лаборатории в США, показали, что уровень созданных в ТИСНУМе алмазов, их чистота не просто находятся на мировом уровне, но и превосходят его. По мнению наших американских коллег, это самые лучшие кристаллы, с которыми им приходилось работать за последние годы. До того аналогичное заключение сделали и японские специалисты касательно наших полупроводниковых алмазов.

Есть природные алмазы, ценящиеся за красоту преломления в них света. А каковы требования к искусственным алмазам?

ВБ: По своей чистоте и степени совершенства искусственные высокочистые алмазы должны быть близки к идеальным кристаллам. Есть теоретические исследования, согласно которым именно такие структуры надо использовать в глубоком космосе, в условиях повышенной радиации, в рентгеновских лазерах. И нам удалось получить алмазы, работающие практически на предельном уровне возможностей.

Какие работы в области нанотехнологий проводятся сейчас в вашем институте?

ВБ: По термоэлектрическим углеродным материалам, например. Работа ведется совместно с Институтом редкометаллической промышленности («Гиредмет»), и результаты весьма обнадеживают. Кроме того, мы разрабатываем совместно с нашими коллегами из «Росатома» новые виды ядерного топлива. Первые образцы на основе этих разработок уже поступили потребителям. Старое топливо обладает рядом недостатков, как то повышенное газовыделение, низкая прочность. А использование наноструктурирования позволяет повысить качество топлива. Испытания, проведенные на предприятиях «Росатома», показали, что эти задачи решаемы. Новое топливо, например, лучше противостоит вязкому разрушению.

В каких отраслях промышленности применяются ваши разработки?

ВБ: Мы в первую очередь материаловеды, то есть наша задача — создать какой-то материал, а из него уже другие сделают конкретные изделия. Например, полупроводниковые алмазы используются в медицинских датчиках для измерения температуры, при мониторинге состояния земной атмосферы. Монокристаллы алмазов нужны для создания скальпелей с толщиной режущей кромки всего 2 нанометра. Такие скальпели уже выпускаются на заводе медтехники в Барнауле и используются в офтальмологии и нейрохирургии. Причем скальпель — это лишь один из примеров, вообще же речь идет о целой серии хирургических инструментов. Мы рассчитываем, что в ближайшее время сможем значительно продвинуться в области термоэлектрических источников энергии и в направлении фабрикации ядерного топлива.

Каким образом проходят испытания разработанные материалы?

ВБ: Есть жесткий регламент. Сначала проводятся испытания у нас с помощью сертифицированного оборудования. Мы выясняем, может ли новый материал быть использован в промышленности, соответствует ли он ГОСТам. Затем идут государственные испытания, в результате которых выдается заключение, что материал соответствует всем необходимым нормам. А потом разработка передается на конкретное предприятие, и оно уже проводит свои собственные испытания. Вообще же проверки занимают как минимум год, а в специальных областях, как, например, атомная промышленность, могут идти и семь лет.

Как вы оцениваете уровень развития материаловедения в России, особенно в части создания новых наноматериалов?

ВБ: Уровень очень высок благодаря обширным наработкам, возникшим за долгие годы. Материаловедение у нас всегда находилось на высоком уровне, достаточно вспомнить основателя металловедения в России Дмитрия Чернова, химика Дмитрия Менделеева. Конечно, в 1990-х темпы развития отрасли замедлились, но существующая в России школа внушает достаточно оптимизма. Сейчас отрасль начала развиваться, потому что государство вкладывает в нее деньги. При такой поддержке нам удалось создать институтскую приборную и технологическую базу, не уступающую любому американскому университету. Я сам посещал недавно наноцентры в США, поэтому могу говорить об этом с полной уверенностью. И, учитывая уровень нашего развития, думаю, что задача создать в России аналитические наноцентры мирового уровня вполне выполнима.

Каким способом вы получаете господдержку?

ВБ: В первую очередь это грантовая система, участие в различных программах и проектах. Надо доказать, что ты действительно способен сделать ту или иную работу и что результаты, которые будут достигнуты, действительно необходимы стране и не будут уступать передовым мировым разработкам. Из последних выигранных нами грантов могу назвать грант на создание научно-образовательного центра по наноструктурируемым материалам совместно с МФТИ. Сейчас готовимся к трем грантам по оборонной тематике. В среднем мы за последние три года имеем 5–6 грантов ежегодно по различным направлениям в науке. Учитывая, что ТИСНУМ — молодой институт, это совсем неплохо.

С кем вы сейчас сотрудничаете в России и за рубежом?

ВБ: Например, это заводы, выпускающие инструменты. Ряд московских предприятий, Рязанский завод тяжелого машиностроения, Барнаульский завод медицинских инструментов. Для целого ряда предприятий мы делаем сертификацию их изделий, за умеренные, замечу, деньги, потому что оказывать техническую помощь покупателям нашей продукции необходимо. Что касается зарубежных компаний, то у нас есть совместная лаборатория с Siemens, сотрудничаем с рядом японских корпораций, такими, как Sumitimo, Kobe Steel, по полупроводниковым материалам. Создаем рентгеновскую оптику для департамента энергетики США.

Какие направления наноисследований, на ваш взгляд, будут самыми перспективными в ближайшем будущем?

ВБ: Углеродные материалы, я полагаю. Сложно представить, что в ближайшее время появится новый стабильный элемент в таблице Менделеева, который сможет заменить углерод. Так что основная проблема сегодня — как построить новую структуру из углерода. Сейчас ведь речь идет уже не о схеме «атом — кристалл», но о конструкции «атом — кластер — кристалл». То есть углерод может выступать не только как основной элемент в материале, но и сочетаться с другими элементами. Например, кластер С-60, фуллерен, внутри которого находятся атомы, например, азота, лантана. И это — путь создания совершенно новых материалов с экстремальными свойствами, которые раньше нельзя было представить даже теоретически. Сегодня разработки на базе монокристаллов алмазов, скажем, позволяют создать новую электронику, совершенно другие типы двигателей. Устойчивость материалов возрастает в разы, а значит, растет и КПД создаваемых на их базе конструкций.

Звучит оптимистично. А с какими проблемами сталкиваетесь в научной деятельности?

ВБ: Проблем хватает. Если сегодня создана научная и технологическая база, то и промышленность должна быть востребована. К сожалению, многие наши олигархи, сколько бы университетов они ни заканчивали, считают, что все можно купить за границей. Глупость это! ТИСНУМ, например, создает продукцию, которую невозможно купить где-то еще. Надо научиться делать то, что другие не умеют, и тогда ты сможешь получать хорошие деньги. И вот когда кризис прижал, наши бизнесмены стали задумываться: а может, стоит делать что-то и в России? Ведь это гораздо легче, договориться в своей стране, нежели за рубежом, где ты всегда будешь чужим. Так что спрос на внутреннем рынке — вот чего не хватает сегодня.

Как вы видите перспективы вашего института?

ВБ: Нам хочется развивать технологическую базу, продолжать и расширять исследования. У углерода хорошее будущее. Но есть только один способ создать новые ценности — это хорошо и долго трудиться. Все остальные способы не в ладах с законом.